для этого баннера были использованы фотографии с сайта www.lordoftherings.net

Сегодня идет дождь...
by Maboroshi no Yume

 1.

Сегодня ясный день.

Здесь всегда ясные дни. Неизменные дни, освещенные тем, что нельзя назвать Светом. Тьмы здесь тоже нет, лишь смутные, краткие сумерки.

Артано ушел еще до полного наступления светлого времени. Ауле творит нечто, а Артано - Аулендил - помогает ему. Меня он не позвал. Знает Великий Кузнец, что мне гораздо интереснее "как сделать", чем сам процесс изготовления.
Артано же совсем другой. Он порывистый, горячий, ум его работает быстро, но все же не так, как мой. Порой, Ауле теряется от его вопросов. Но я могу дать ему ответы на многое. Ему стоит только спросить.

И он спрашивал.

Мы оба видим Звезды, хотя рассмотреть их в сероватых сумерках Амана почти невозможно. Он говорил, что вот еще чуть-чуть, и он услышит их имя, но пока ему этого не удавалось.

Артано уже давно нет. Это странно. Он работает так быстро, что все, над чем бы они ни работали с Ауле, оно уже должно быть готово.

Какая-то мысль свербит, просто покоя не дает. Что-то случилось. Что-то непоправимое.

Я иду к Ауле.


"Где брат мой, о Учитель?"

"Ушел твой брат." Какая странная неприязнь в его голосе...

"Куда?"

"Здесь его нет. И ты уходи."

"Почему он ушел?"

"Что ты, что этот - в одной форме отлиты. Оставь меня."


Непонятно. Что он имел в виду? Где Артано? Куда он ушел? Он даже не попрощался со мной...


Я теряю счет дням. Без Артано здесь так пусто. Недавно, придя к Вале Тулкасу с посланием от Ауле, услышал от него что-то странное. "Вражьим отродьем" назвал он меня. Дает пищу для размышлений.

Значит, я не майя Ауле. Меня и Артано сотворил Мелькор. Конечно, никто здесь не смог бы сотворить такого, как я и как Артано. Мне надо уходить отсюда. Здесь меня не ценят и уж конечно, не любят. А самое главное - Артано там.

Надо уйти незаметно. Чтобы мне не мешали.

Я сказал Ауле, что хочу изготовить Чашу для Короля Мира. Он поддался на мою ложь очень легко.

Мне никто не помешал уйти.


Я иду к Мелькору.

Я иду к Артано.

2.

Сегодня идет дождь.

Я уже успел полюбить эти капли, падающие с небес. Успел полюбить этот мир. Он воистину прекрасен.


Я наконец-то подхожу к обители Мелькора, Хэлгор. Я... я вижу Его. Артано.

Я не могу сдержаться - бросаюсь к нему и обнимаю, крепко-крепко. Сейчас для меня нет ничего, кроме него, и я зарываюсь лицом в его мокрые от дождя черные волосы.

"О, брат мой, как я счастлив, что, наконец, мы вместе!" шепчу я. "Я так скучал по тебе..."

"Но...как ты ушел?" слышится его ошеломленный голос.

"Ушел и ушел. Теперь я здесь, с тобой, Артано!"

"Не зови меня так." резко сказал он. "Теперь мое имя Гортхауэр."


Это имя гораздо больше подходит ему. В нем слышится то пламя, что я чувствую в его душе сейчас.


"Отведи меня к нему. Отведи меня к Властелину. Я хочу остаться здесь. Хочу учиться у Него. Хочу быть с тобой."



Мы шли по Хэлгор и я никак не мог наглядеться на него. Сколь прекрасен брат мой! Сколь искусен и отважен! Но теперь я наконец с ним, и смогу быть с ним рядом. Теперь я не расстанусь с ним, ни за что!


Мы вошли в какую-то залу. На троне сидел Он, я узнал его сразу. Я бросаюсь к нему, упав на колени и слезы наворачиваются на глаза.

"Наконец-то, господин мой! Наконец-то я пришел к тебе!"

"Встань, что ты? Как можешь ты так унижаться?!" ошеломленно промолвил он.

"Нет мне прощения, о Великий! Я ведь тоже был с ними и служил тем, кто осмелился противостоять тебе! Но я прозрел, я понял все величие замыслов твоих. Мое место здесь, подле тебя, господин мой... Как же я рад, что постиг, наконец, истину!"

"Встань, я прошу тебя..."

"Нет, Великий, я - прах у ног твоих, я недостоин... Простишь ли ты меня?"


Я не хочу, чтобы он разлучал меня с Гортхауэром! Я все сделаю, лишь бы он позволил остаться! Что мне унижение в сравнении с разлукой с тем, кого я люблю больше всего, больше этого мира, больше себя!


"Ну, хорошо, хорошо, я прощаю тебя, прощаю, если тебе так нужно это..."

"Благодарю тебя, о Великий... Снизойдешь ли ты до того, чтобы принять мой дар?"


Та Чаша, что я якобы готовил для Манвэ, предназначалась ему, Мелькору. Пусть только оставит у себя!

Я называл его Господином и вновь падал перед ним ниц, на что он в конце концов разгневался, но все же согласился оставить при себе. Мне и было нужно только это. Что мне его знания, пусть даже они велики. Путь Тьмы не пугает меня.


Теперь я смогу быть с моим братом!

3.

Сегодня идет дождь.
Ленивый, скучный дождь, идет долго-долго и все никак не кончится. Капли текут по стеклу. Мне скучно, но совсем не хочется думать, ни о чем... хотя... есть нечто,  о чем, а вернее - о ком, я всегда могу думать.
 
Гортхауэр.

Вот о ком можно думать всегда. Раз увидев его, уже никогда не забудешь. Искусный творец, внимательный брат, сильный воин, любящий - это все он один. Он почти совершенен, но что-то отделяет его от полного совершенства, которым можно восхищаться, но почти невозможно полюбить. А Гортхауэра многие любят.

Я тоже.

Если бы я умел рисовать, я нарисовал бы великое множество его портретов, запечатлев его, такого разного. Когда он творит, будто играя с раскаленным металлом, который подчиняется ему так легко. Когда он фехтует, весь напряженный, подобен волку или барсу. Когда он спит - у него такое мирное лицо.

Но я не умею рисовать.

Если бы я умел петь, я сложил бы множество песен о нем, отобразил бы его в музыке и все, все без исключения, увидели бы его красоту. Сколько песен можно было бы посвятить ему!

Но я не умею петь.

Я - всего лишь Курумо. Мой ум остер, как резец, но ваять статуи может только из слов. А простых слов недостаточно для него. Простых слов недостаточно для меня. Я хочу, чтобы все - и в первую очередь он сам - увидели бы его, это прекрасное пламя, что горит в нем - его душу.


Как можно это сделать? Думаю, даже Учитель не знает на это ответа.

Учитель... Он необычен, не сказать больше. Что-то горит в нем, почти также ярко, как в Гортхауэре. Как он занимается с этими эльфами, Эллери Ахэ. Они совсем непохожи на эльфов Валинора! Каждый из них сияет, причем своим собственым сиянием. Будто звездочки, зажегшиеся на небосводе. Но они так беззащитны... Совсем неспособны постоять за себя. А напади на Лаан Гэлломэ Валар...или орки, которые никому неподвластны... Что будет с этими прекрасными звездочками?

Они - замечательные мастера, многому научили их Гортхауэр и Учитель.


Гортхауэр и Учитель... они почти всегда вместе, брат словно прилип к нему.

Совсем забыл... про меня.

4.

Сегодня удивительно ясный день. Приятная перемена после целой недели дождя. Лучи солнца пронзают легкие облака, и все вокруг кажется прозрачным и чистым.

Сегодня в Лаан Гэлломэ будет праздник. У них, Эллери Ахэ, много разных праздников. Этот - День Звезды.

Трое избрали для себя свой Путь и свое Звездное Имя. Этот праздник - для них. Одна еще совсем малышка. Но теперь - Видящая и Помнящая. Мне пока еще не до конца это понятно. Она странная, та, что назвалась Элхэ. Серебряные волосы, льдисто-зеленые глаза. И в ней мне чувствуется то же, что и в Гортхауэре, правда, чуть иное. Огонь, зажженный Учителем. Огонь, зажегшийся для Учителя.


Гортхауэр забегает в комнату. Это уже вошло у него в привычку, так врываться, а все потому, что он вечно торопится опять вернуться к Учителю.

"Что ты здесь засел? Уже пора идти!"

Я поднимаюсь и иду за ним. Он тут же поспешил к выходу, видя, что я готов. У ворот ждет Учитель. Нам пора идти в Лаан Гэлломэ.

По дороге я не отвожу глаз от брата... как и он от Учителя. Они оба так красивы, но эта красота - не главное, что привлекает к ним. Что-то, невыразимое словами, неописуемое. Но стоит произнести имя, и все становится ясным.

Мелькор. Гортхауэр.

Вот что притягивает к ним других.


Пир шел своим чередом, лишь мы двое словно бы не принадлежали ему. Мы веселились, пили вино и слушали песни менестрелей. Но всякий раз глаза обращались к тем, кто дорог нам. Брат смотрел на Учителя, а я - на него.

Учитель пел песню вместе с Элхэ. Красиво... и играл сам на лютне. Словно звездные нити сплетались в кружево, сияющее ледяным блеском.

Потом, дракон скинул кубок, кружево рассыпалось, и я почувствовал как на моем лице отразилось мое расстройство. Это мне несвойственно,  я привык скрывать свои эмоции. Просто... очень обидно.


Гортхауэр смотрит на меня. Что это с ним? Он не доверяет мне? Похоже, это так. Потому что даже ему я не раскрывался, держал все в себе. А он так искренен, что меня ему не понять. Порой, я и сам не понимаю себя.


Случайно слышу обрывок разговора.

"...А песня, Гортхауэр!.. Видел, как Гэлрэн на нее смотрел?"

"А - подрастет?" это голос брата.

"Хм... Остерегись - как бы и тебя не приворожила!"


Вот еще! Только этого мне и не хватало. Ведь Гортхауэр любит тебя, Учитель, он влюблен в тебя без памяти, а тут еще и эта девчонка!

А ты, ты, Учитель, разве не видишь? Я вижу, хотя лучше бы и не видел. А ты?


Или ты - слеп?
 

5.

Сегодня пасмурно и смутно с утра, но попозже погода прояснится.

Элхэ чуть не замерзла насмерть, отправившись повидаться с Хэлгеайни. Духи Льда. Их тоже создал Учитель.

Почему-то она недолюбливает меня. Думаю, по той же причине, что вызвала недоверие брата. Я скрываю свои истинные чувства, и доселе никто их не знает.

Мне почему-то хочется раскрыться, когда я рядом с Учителем, но все же я не могу. Это значит - открыть ему и душу Гортхауэра. А вдруг... вдруг он... нет, мне не хочется думать об этом.

И все же...мне очень хочется рассказать о душе брата, какая она чистая, сильная, любящая. Пожалуй, для начала это стоит сделать косвенно...описав Учителя. Рассказывая об Учителе, необходимо  упомянуть и его учеников, верно? И может быть стоит это сделать не самому. Пусть начнет кто-то другой, не я.


Я попросил Гэлрена сложить балладу об Учителе и восславить его. Он один из лучших здешних менестрелей, и думаю - он справится. А потом и я могу попробовать сложить песню о... первом ученике Крылатого.


Учитель позвал меня к себе, несколько дней спустя. Он спросил, зачем я просил Гэлрена восхвалять его. Вот, казалось бы, тут мне и надо было рассказать ему правду, мне самому легче было бы. Но нет - лживые слова сами сорвались с губ и я запутал не только его, но и себя заодно.

Я не понимаю себя. Не понимаю этой пульсирующей боли, когда вижу Гортхауэра рядом с Ним.


Учитель с каждым днем все внимательнее ко мне. Брата это беспокоит, зная его, могу сказать, что он ревнует. Впрочем, это все больше игра, чем настоящее кипящее чувство. Мне можно не беспокоиться.


Пожалуй, я - единственный из нас троих, кто терзается больше всех. Они слишком беззаботны, слишком легко отвлекаются. Потому и не разобрались, что любят друг друга.

Любят.


Больно думать об этом.

6.

Сегодня светит солнце.

Этот день стал одним из самых счастливых в моей жизни. Я был так счастлив, что мне было тесно, и хотелось взлететь - все выше и выше, пока не долечу до солнца.

В этот день брат пришел ко мне. Брат пришел - ко мне. Он сказал:

"Здравствуй."

"Здравствуй и ты, брат." ответил я.

"Прости, я почти и не говорю с тобой в последнее время. Просто..."

"Не оправдывайся, я и так знаю." смятение в его прекрасных глазах "У тебя много дел."


Смятение сменяется облегчением. Неужели он не понимает, что у него и без того все на лице написано? И что мне-то, как его брату, все так легко прочесть!


"Да, дел много... А что ты поделываешь?"

"Да так, книги читаю, размышляю кое о чем... всем понемножку занимаюсь."

"А в основном?"

"Ну... пытаюсь сочинить песню."


И как только у меня получилось это сказать?! Тому, кому больше всего и хотелось, и чьей реакции я так страшился!


"А о чем?" огонек любопытства зажегся в его глазах, отчего они сделались будто бы еще ярче. Как же ты красив...

"Хотел сделать тебе подарок... сложить песню о тебе..."


Поверить не могу, откуда только взялся этот очередной приступ отваги?


"Получается?"

"Не то, чтобы очень хорошо."

"Спой, пожалуйста. А?" так по-детски просит он.

"Она еще не закончена... И музыки я не сочинил..."

"А ты все равно спой!"


Я закрываю глаза, и слова песни сами всплывают в памяти, будто начертанные
огненными рунами.


"Средь юного мира Арты
Был создан ты - огонь и пламя.
Отец твой - Возлюбивший Мир;
Тебя отняли, но его ты не забыл.

Вернулся ты, презрев гоненья,
Земель Валар отринув свет,
К нему, испившему презренье
И горе, но простившему в ответ.

С тех пор сияешь ты огнем
И Тьмы несешь в себе познанье,
И твое любящее сердце -
Звезда Пути и твое знамя."


"Пока что это все," сказал я, чуть помолчав, "но я думаю добавить еще несколько строф."

Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с братом. Его лицо так близко от моего... Он обнимает меня за плечи и легонько прикасается губами ко лбу. Я в полной растерянности... и до сих пор жалею об этом упущенном времени, потому что в следующее же мгновенье в мою дверь постучали и кто-то вошел. Я не видел, кто это был, так как сидел спиной к входу, но, похоже, это был голос Элхэ.


"Гортхауэр, Учитель зовет тебя."

"Хорошо, я иду."


Он отстранился от меня; дверь закрывается.


"Прости, мне надо идти."


Он уходит, но прежде, чем выйти в коридор, говорит:

"Спасибо, брат." самым нежным и теплым голосом, какой я когда-либо слышал у него. "Но в следующих строках не забудь и про себя упомянуть." А вот в этих словах я, даже не видя, чувствую улыбку.


Как же я счастлив! Зря я боялся сказать ему - ведь ему понравилось, и столь осчастливило меня самого!

Теперь я знаю - брат все же любит меня.

7.

Сегодня идет дождь. Веселые яркие капли падают с хрустальным звоном прямо с небес. Этот  дождь светел, его озаряет солнце. Как жаль, что такие дожди быстро кончаются.

Так спокойно и хорошо... "Душа поет"...где же я слышал это выражение? Не иначе, как у Эллери Ахэ.

Улыбаюсь...

Что со мной? Все мысли перепутаны, да что там - вовсе нет никаких мыслей, только образы. Да и те неясны и расплывчаты. Схожу с ума? Может быть.

Никогда не думал, что это так прекрасно.


Гортхауэр, Гортхауэр, я люблю тебя. Без тебя мне и солнце не ярко светит, и даже звезды не хороши. Я...


Вот бред. Я не знаю, чего хочу, мысли и разум будто предали меня. Это так - любить, и верить, что тебя тоже любят? Не знаю, я всегда любил только его, и мне не с чем сравнивать... но я никогда не думал, что он сможет тоже... полюбить меня... так.


Уже вечер, день пролетел так быстро. Вроде бы ничего и не делал, а время шло и шло. Скоро ночь. Замок пустеет, наступает тишина. Никто не ходит по коридорам.

Никак не могу придти в себя и успокоиться. Пойду поброжу немножко, может так я обрету хоть какой-то контроль над собой.


Подхожу к комнате Учителя. Мне показалось, или я и в самом деле слышал, как открылась, а потом снова закрылась дверь? Как назло, здесь коридор поворачивает, и мне не видно, кто это был. Подойду к дверям потихонечку, и послушаю.
И откуда во мне это озорство? Такие проделки больше свойственны брату.


Подхожу тихо-тихо, чтобы даже мышь не услышала. Великая Тьма, ну почему эти проходы такие длинные?! Зачем? Наверное, уже целый час прошел с тех пор, как я подкрадываюсь к дверям Учителя. К этому приступу глупости мне бы еще добавить смелости, как у Гортхауэра!

Внезапно, я останавливаюсь, будто меня пронзила стрела. Брат... ведь это же его голос!

Подхожу все быстрее, и вот я у самой двери. Почему... почему его голос так странен, будто ему трудно дышать?

Стон..? Еще один... и еще!


Я... мне надо увидеть, что там происходит. Я приоткрываю дверь, самую чуточку, чтобы только можно было посмотреть. Заглядываю внутрь... там полумрак... но все же можно различить две фигуры, и довольно ясно.



Вижу обнаженную спину Гортхауэра и губы Мелькора, прильнувшие к его шее.



Больше я не видел ничего.

Я побежал прочь.

8.

Дождь. Сегодня идет дождь. Как будто он идет уже целую вечность.

Я плакал всю ночь. Слезы катились по щекам, а у меня уже не было сил вытирать их. Мне казалось, что я умер, но жгучая боль не давала забыть о жизни.


Всплывает пламенно-яростное слово "Ненавижу!"

Кого? Его?

...Себя..?


Я не знаю, не знаю!!! Ненавижу! Больно... Что-то сжимается, трепещет в груди, но от этого только еще больнее.



Наутро я старался не подходить к брату и Мелькору слишком близко, они бы заметили мое состояние и заплаканные глаза. Но, быть может, и нет.

Они слишком заняты друг другом, хоть и пытаются не показывать этого. Но я-то вижу.

Вижу глаза брата, сияющие виновато-смущенным счастьем. Вижу, как их руки тянутся друг к другу всякий раз, как им кажется, что на них не смотрит никто.



Что же мне делать? Ведь мне не забыть, не забыть их, этих счастливых глаз, не забыть горячего шепота брата, услышав который я и бросился бежать, сломя голову, прошлой ночью.


"Я люблю тебя! Мэллтъе-тэи, Тано, мэллтъе-тэи!"


Куда, куда мне уйти от этого? В Гэлломэ? Да я же вижу их лица в глазах каждого эльфа!

Мне не уйти от этой горькой красоты.

Красота...


Орки. Вот куда я могу уйти. Там, никто не напомнит мне о Них.



Как-то набрался сил поговорить с Мелькором. Удивительно, но стоило подойти к нему, как ложь и скрытность, мимическая игра, стали мне будто бы верным щитом, вернулись на место как привычные одежды.

Отныне я займусь Орками. И, может быть, все же смогу забыть.


Забыть Их...

9.

Сегодня идет дождь. Странно, что я вообще это замечаю. Мне опротивело все, решительно все.

Орки.

С какой яростью я занялся ими. Глупец, я надеялся, что это сможет отвлечь меня! Ни на минуту. Дурак...

А они... их я изуродовал. Теперь, они только силе подчиняются, только те, кто сильнее орков, могут повелевать ими. Даже страшно подумать, что когда-то они были эльфами.


Как и я - ложь среди чистых как кристаллы Эллери Ахэ, так и они будут уродами среди бывшей родни.


Похоже, теперь я не могу создавать ничего иного, кроме новых оков.


Но в первую цепь я заковал себя. Эти цепи скованы из ненависти и боли, от них мне не избавиться. Уже не смогу снять их.


Сколько лет прошло? Не замечаю хода времени. Оно мне безразлично.



Я решил отвести своих Орков к Мелькору. Пусть решает, пусть что хочет делает, я больше не в силах обманывать сам себя. Мне нужно, чтобы он отплатил мне за эту боль. За то, что отнял у меня Гортхауэра.



"Я исполнил твое повеление, Великий!"

"Что это?" выдохнул Мелькор.

"Орки, мой господин. Твои слуги и воины. С ними ты завоюешь весь мир - взгляни, сколь могучи они, сколь преданы тебе! Пусть отныне страшится тот, кто смел называть себя Королем Мира: теперь-то он узнает, кто истинный Владыка Арды!"

Снова ложь. Почему же так легко лгать, когда внутри все болит?

"Что ты сделал?" его голос как-то изменился.

"О Великий! Как может Властелин обойтись без армии? И ведь тебе не обязательно самому вести войну - поручи это мне, ты увидишь - я оправдаю твое доверие."

"Я не хочу крови. Ты что же, так и не понял ничего?"


О, я знаю. Но мне хочется сделать тебе больно, Мелькор.


"Я понимаю тебя, господин мой. Твои руки будут чисты - я сделаю все сам. И будет великая война, и Валар падут к ногам твоим - ты один будешь царить в Арде, и я буду вершить волю твою..."

"Вон отсюда" свистящий страшный шепот.

"Что?.."

"Убирайся! Забери свой проклятый дар - на нем кровь!"


Смотрю прямо ему в глаза. Я знаю, сейчас на моих губах жестокая усмешка. Я рад, рад тому, что хоть как-то, хоть чем-то причинил ему боль. Но этого мало.

Он швырнул в меня моею подаренной чашей. Она так тяжела, но я не испытал боли.



Я уходил из Хэлгор, навсегда. Жаль, что я так и не смог попрощаться с братом. Я поцеловал бы его на прощание...


Вернусь в Валинор. Я напущу Валар на Мелькора и его эльфов. Отомщу. Пусть это будет такая месть, чтобы было больно.

Чтобы было больно.


Покидая эти земли навсегда, я не смог придумать лучшего прощания, чем подставить лицо холодному злому ветру и ледяному дождю. Я запомню это навсегда.


В Амане нет места дождю. Но в моей памяти - есть.

И встречать новый день я буду одной мыслью...





Сегодня идет дождь.

----------------
Конец.

Maboroshi no Yume